Золотые руки портного

О судьбе фронтовика Дмитрия Казаринова, о безногом немце и генеральской папахе

Всё дальше в прошлое уходит от нас Великая Отечественная война, но память о ней заботливо хранится и передаётся подрастающему поколению. Старые фотоальбомы и военные награды своего отца-фронтовика Дмитрия Казаринова бережно хранит его дочь, председатель­ первичной ветеранской организации педагогов сыктывкарской школы № 21 Юлия Дмитриевна Лютоева. О необычной судьбе своего выдающегося отца Юлия Дмитриевна рассказала «Красному знамени Севера».

Казачил за еду

Дмитрий Прокопьевич родился в селе Аныб Усть-Куломского района. В большой крестьянской семье подрастало семеро детей — три сына и четыре дочери. Когда Дмитрий учился в пятом классе, в Аныб при­ехал портной из села Сторожевск Лев Фёдорович Осипов.

— Лев Фёдорович славился на весь Сторожевский район, — рас­сказывает Юлия Дмитриевна. — Но он был уже в возрасте и хотел найти себе ученика. Ездил по сёлам и деревням, пока ему не подсказали, что в Аныбе в одной семье есть толковый парнишка. Лев Фёдорович приехал к моему деду и стал его просить отдать сына Дмитрия в ученики. Дед с бабушкой сначала противились: как это можно отдать ребенка в чужую семью на три года? Но портной их убедил, мол, посмотрите, в чём ходите: чтоб фуфайку или шаровары сшить, надо ехать в райцентр, а Дмитрий выучится, вернётся домой и станет лицом села.

Так Дмитрий оказался в Сторожевске, где жил в доме портного Льва Осипова на правах члена семьи. Днём ходил в школу, по вечерам учился портновскому искусству. Хозяйка была очень к нему добра: и вкусненьким старалась побаловать, и в клуб иногда отпускала. Летом с семьёй Льва Фёдоровича заготавливал сено, зимой — дрова. Как говорили тогда, казачил — работал за еду и обучение.

Спустя три года Дмитрий вернулся в Аныб: мастер отпустил его на вольные хлеба. В родном селе пошил кому шаровары, кому платье, а кому фуфайку. Узнав про то, Лев Фёдорович приехал с инспекций — проверить качество пошива, а потом решил испытать ученика — взял с собой поработать в Помоздинский район. К тому времени Дмитрий уже успел купить себе ручную швейную машинку на заработанные деньги. Вместе с учителем они добирались до сёл, останавливались на постой в домах, набирали заказы и шили. Льву Фёдоровичу очень хотелось проверить мастерство своего подопечного. Когда вернулись, он сказал: «Молодец, я добился, чего хотел. Теперь можешь шить самостоятельно» .

Крещение в Великих Луках

— Моя мама — Елизавета Андреевна — тоже из интересной семьи, — продолжила свой рассказ собеседница «Красного знамени Севера». — Отец её Андрей Логинович Панюков был командиром партизанского отряда в гражданскую войну. Вместе с ещё двумя командирами он похоронен в селе Ульяново.

Мама выучилась в Ульяновском сельхозтехникуме на зоотехника и проходила в Аныбе практику, там её и заприметил мой отец. Она была маленькая, щупленькая и рыженькая. Отец шутил, мол, жениться, что ли, на ней, раз она маленькая и худенькая, ситца на платьице мало потребуется. Как новый человек в семье, она научила их выращивать огурцы, помидоры и многое другое. Вскоре маму направили работать зоотехником в Сторожевск. Отец там работал участковым в милиции и одновременно шил в мастерской, которая в послевоенные годы переросла в комбинат бытового обслуживания.

Дочь Юлия родилась в семье Казариновых 20 июля 1941 года, а в декабре отца забрали на фронт. Как участковому, ему пришлось задержаться: приходилось много ездить по сёлам — и дезертиров конвоировать, и вопросами мобилизации заниматься.

Из семьи Казариновых на фронт ушли все три брата — Николай, Дмитрий и Иван, и все трое вернулись живыми. Дмитрий Прокопьевич попал в 88-й полк 28-й Краснознамённой стрелковой дивизии. В основном туда набирали ребят из Коми АССР. 12 марта 1942 года личный состав принял боевую присягу, после чего полк направили на передовую. Дмитрий Казаринов был командиром отделения, заведующим вещевым складом. Воевал, как все, а между боями — ремонтировал одежду солдат.

Из воспоминаний Дмитрия Прокопьевича: «Двигаясь по территориям Московской, Калининской областей мы видели страшные следы войны: сожжённые города, обгоревшие вагоны, подбитые танки, трупы людей и домашнего скота… А 24 апреля лицом к лицу на поле боя мы встретились с врагом. Особенно запомнился бой за Великие Луки. С каким мужеством и стойкостью бок о бок сражались русские и коми, украинцы и казахи, особенно при взятии Ступинской высоты. До сих пор в ушах стол гул и свист тысяч снарядов и мин. Это было первое боевое крещение полка. Пример храбрости и героизма продемонстрировали воины и в битвах за город Невель, вследствие чего в 1943 году дивизия получила звание Невельской, а я и мои товарищи — медаль «За боевые заслуги». У героя нашего очерка 12 боевых наград, в том числе «За отвагу», «За взятие Будапешта» и многие другие.

Ссыльный нянь

В 1944-м Дмитрий Прокопьевич заболел воспалением подчелюстных желёз, ведь что такое стрелковая дивизия: когда пешком, а когда и ползком. В госпитале изучили его личное дело и выяснили, что он портной-самоучка. Шла война, солдатское и офицерское обмундирование изнашивалось, назрела необходимость в портных. Поэтому после выздоровления его по приказу отправили учиться в Архангельск на окружные курсы портных и сапожников. Там он получил высокую квалификацию — мастер-универсал по пошиву генеральских и офицерских изделий. После завершения учёбы Дмитрию Прокопьевичу предложили должность заведующего курсами. Несмотря на все уговоры остаться и перевезти семью, его тянуло на малую родину, и в 1947 году он вернулся к семье в Сторожевск.

— В войну мама работала целыми сутками, а я то в Аныбе у деда с бабушкой жила, то в Сторожевске, где меня кто только не нянчил, — вспо­минает Юлия Дмитриевна. — Одно время за мной приглядывал даже безногий ссыльный немец, который читал мне роман Александра Беляева «Голова профессора Доуэля».

Папа вернулся, когда я пошла в первый класс. Но сначала вернулся с фронта его старший брат Николай. До Аныба далеко добираться, и он ночевал у нас в Сторожевске. Достаёт из кармана что-то запылённое и спрашивает: «Юля, это что?». Я кусковой сахар никогда не видела, говорю: «снег». А у мамы спрашиваю: «Это, что ли, отец?». Она: «Нет, это дядя твой». У него черты лица резкие были, а я всё ждала красивого папу, каким он был на фотографиях. Но когда увидела отца, то он показался мне ещё красивее: ведь вся его грудь была увешана орденами и медалями.

После возвращения Дмитрия Прокопьевича в дом, наконец, пришёл достаток. В первый класс Юлия пошла в красивом пальто, сшитом для неё отцом. В том же году в семье родился сын Валерий, который впоследствии пошёл по стопам матери, стал специалистом по животноводству, работал в Минсельхозпроде Коми.

Сельский кутюрье

Среди наград Дмитрия Прокопьевича много трудовых, в том числе самая почётная — орден Трудового Красного Знамени, а также знак, вручаемый в Корткеросском районе — «Зарни кияс» («Золотые руки»). После войны фронтовик трудился в комбинате бытового обслуживания, воспитал более 20-ти учениц. О нём регулярно писали в районной газете, восхищаясь его портновским мастерством и называя сельским кутюрье.

— В папиной биографии есть ещё одна интересная история, — поведала нам Юлия Дмитриевна. — Однажды в Сторожевск на пароходе приехал генерал Кузьма Дмитриевич Парфёнов из Москвы. Генерал готовился ко Дню Победы, но никак не мог пошить себе папаху, которая хорошо сидела бы на голове. И вот ему подсказали, что был такой рукастый портной в Архангельске, на военных курсах. Генерал нашёл адрес отца и явился в Сторожевск со шкуркой серого каракуля.

Дмитрий Прокопьевич согласился помочь, а генерал, погостив пару дней, уехал в столицу. Через некоторое время он получил по почте долгожданную папаху. А позже пришёл такой ответ: «Дорогой Дмитрий Прокопьевич! Не знаю, как вас отблагодарить за то, что я имею папаху. Да какую ещё па­паху, как прекрасно она сшита, а мех—mo как отлично выделал! В общем, мне кажется, лучше моей папахи не найдется ни у одного генерала!».

Между ними завязалась переписка, длившаяся несколько лет. В семье, как дорогую реликвию, хранят 17 писем Кузьмы Дмитриевича.

Дмитрий Прокопьевич шил вплоть до 80 лет. Его трудовой стаж составил 53 года.

Супруга Елизавета Андреевна по настоянию мужа рано вышла на пенсию, занималась воспитанием детей. Дожила до 69 лет. Дмитрий Прокопьевич же всегда отличался крепким здоровьем и твёрдым характером. Через год после смерти супруги, в возрасте 70 лет, он женился второй раз. В спутницы себе выбрал фронтовичку, дошедшую до Берлина — Александру Эммануиловну Попову. Вместе супруги прожили 18 лет, а в 2002 году родные проводили Дмитрия Прокопьевича в последний путь.

Имя Дмитрия Прокопьевича Казаринова занесено в «Книгу Почёта» Корткеросского района. Вся его семья — дочь Юлия Дмитриевна, её сыновья Андрей и Константин, а также внуки гордятся своим выдающимся дедом и прадедом, бережно храня всё, что напоминает о нём, а особенно военные и трудовые награды.

Геня ДЖАВРШЯН

Фото автора и из архива Юлии ЛЮТОЕВОЙ.

Красное знамя, 2015, 5 мая (№ 34).